Неточные совпадения
Иронией высказывается досада, что истина
логическая — не одно и то же с истиной исторической, что, сверх диалектического развития, она имеет свое страстное и случайное развитие, что, сверх своего
разума, она имеет свой роман.
— Такая же, как между всякой философией и религией: первая учит познавать сущность вещей посредством
разума, а религия преподает то, что сказано в божественном откровении; но путь в достижении того и другого познания в мистицизме иной, чем в других философских системах и в других вероучениях, или, лучше сказать, оба эти пути сближены у мистиков: они в своей философии ум с его постепенным ходом, с его
логическими выводами ставят на вторую ступень и дают предпочтение чувству и фантазии, говоря, что этими духовными орудиями скорее и вернее человек может достигнуть познания сущности мирового бытия и что путем ума человек идет черепашьим шагом, а чувством и созерцанием он возлетает, как орел.
И жаждавшие примирения раздвоились: одни не верят науке, не хотят ею заняться, не хотят обследовать, почему она так говорит, не хотят идти ее трудным путем; «наболевшие души наши, — говорят они, — требуют утешений, а наука на горячие, просьбы о хлебе подает камни, на вопль и стон растерзанного сердца, на его плач, молящий об участии, — предлагает холодный
разум и общие формулы; в
логической неприступности своей она равно не удовлетворяет ни практических людей, ни мистиков.
Логическое единство
разума соответствует внешнему, механическому единству мира.
Трансцендентально-логическое самосознание или «чистый
разум» не есть
Разум мира; он соответствует лишь определенному разрезу мира в его софийности, есть его ракурс или проекция.
Но само собою разумеется, антилогизм есть
логическая утопия, нечто невозможное для человеческого духа, просвещенного светом логоса, неосуществимое для мышления задание: рассуждать так, как будто бы Бога, опознанного «практическим
разумом», совсем не существовало для теоретического.
В этом смысле понятие безбожной религии содержит contradictio in adjecto [«Противоречие в определении» (лат.) —
логическая ошибка; напр.: «круглый квадрат».], внутренне противоречиво, ибо существо религии именно и состоит в опытном опознании того, что Бог есть, т. е. что над миром имманентным, данным, эмпирическим существует мир иной, трансцендентный, божественный, который становится в религии доступным и ощутимым: «религия в пределах только
разума» [Название трактата И.
Свобода просачивается и подмывает твердый грунт
логической необходимости, на котором стремился воздвигнуть плотину против скептицизма и интуитивизма Кант в своей «Критике практического
разума».
Если этические суждения не имеют фактической принудительности науки или
логической принудительности математики, то и все те гносеологические, метафизические и религиозные выводы, которые делает Кант на основании анализа этического переживания («практического
разума»), лишены самостоятельной основы и держатся на этической интуиции.
Разумеется, для человечества, насколько оно живет в плоскости ума, а следовательно, до известной степени обречено на науку и философию, должна иметь силу этика ума, существует обязанность
логической честности, борьбы с умственной ленью, добросовестного преодоления преодолимых трудностей, но религиозно перед человеком ставится еще высшая задача — подняться над умом, стать выше ума, и именно этот путь указуют люди христианского, религиозного подвига [На основании сказанного определяется и наш ответ на вопрос о «преображении
разума», поставленный кн.
Ни на один из вопросов
разум не может дать
логического ответа.
Бергсон говорит: «Мы не только разумные существа. Возле нашей умозрительной и
логической мысли находится неопределенная туманность из той самой сущности, за счет которой образовалось блестящее ядро, наш
разум. В этой туманности еще находятся силы, дополняющие
разум; мы только смутно чувствуем их, сосредоточившись в себе».
Потому что ценность жизни определяется не малым
разумом, не
логическими нормами и методами, а великим
разумом «нутра», творящим человеческое «я».
Авторитарному сознанию или авторитарному строю жизни нужно противополагать не
разум, не природу и не суверенное общество, а дух, т. е. свободу, духовное начало в человеке, образующее его личность и независимое от объективированной природы и от объективированного
логического мира.
Идеализм определяет человека как носителя
разума и ценностей
логических, этических и эстетических.
Он видел, что попал на
разум ясный, твердый, от природы
логический и искушенный в горниле науки.